Якутия каменная

Но вот человек вновь появился на ленских берегах, и история Якутии возобновила свое течение.

Самые древние его следы обнаружены на юге республики, по рекам Токко и Олекма. Вероятнее всего, это была как бы периферия культурно-исторической области позднего древнекаменного века (иначе - верхнего палеолита) Прибайкалья. Высшие достижения человека здесь были связаны с археологической культурой Мальты и Бурети. О ней здесь рассказано в разделе о Байкале.

Сегодня верхнепалеолитические памятники приблизительно того же возраста известны на Средней Лене в 8 км ниже города Олекминска в урочище Дабан, у поселка Нюя, у деревень Дубровинская и Макарове. Они расположены на высокой - 50-60-метровой террасе Лены. Находки здесь обычно немногочисленные и скромные - единичные расколотые гальки, "отходы каменного производства" - отщепы; "жженые камни" - закопченные, растрескавшиеся от огня галька и валуны. Ни остатков костяных жилищ, ни разнообразных мелких косторезных орудий, ни тем более великолепных "палеолитических Венер", составивших славу прибайкальской ветви тогдашнего человечества. Вообще создается впечатление ее глубоко упадка. И только писанины на реке Токко (приток реки Чара), у деревни Чуру напоминают о былом величии культуры прибайкальских и верхоленских охотников за мамонтами. Это огромные изображения бизонов и лошадей, выполненные в монументально-реалистическом стиле древнейших знаменитых писаниц, у села Шишкине на Верхней Лене.

Складывается впечатление, что эти люди были вынуждены перемещаться по долине Лены, по приледниковой равнине, вслед за спасающимися от них и все уменьшающимися стадами крупных копытных.

И в то же время, видимо, не для всех обитателей Якутии поздний палеолит был временем упадка и вырождения. В 60-х годах XX века в среднем течении реки Алдан, недалеко от города Томмота, в устье речки Дюктай в карстовой пещере была обнаружена стоянка древнего человека. Как это очень часто бывает, памятник оказался многослойным. Были найдены предметы, относящиеся к новокаменному и раннему железному веку. А вот под ними, на глубине около метра, и на площади около 70 кв. м в речных отложениях было раскопано и извлечено около 10 тысяч (!) обработанных человеческими руками каменных предметов и около 15 тысяч обломков костей самых разнообразных животных приледниковой зоны - от мамонта до лемминга. Видно было, что люди жили в этой довольно сырой пещере очень долго, основательно. А от сырости и холода спасались у костра, который горел на площадке у входа в пещеру. Вот это кострище, вернее выкопанные из него угли и "выдали" археологам время, когда их породило игравшее здесь веселое пламя. С помощью так называемого радиоуглеродного анализа было установлено, что это произошло около 13 тысяч лет назад. Самое интересное, что каменные орудия "дюктайнев" - "лавролистные" наконечники копий, "бифаксные", то есть обработанные с обеих сторон, топоры-рубила и другие предметы имеют явные "родственные" черты с каменным инвентарем палеолитических памятников Центральной Азии - севера Китая, Монголии, Казахстана, возраст которых 35-40 тысяч лет. Это с одной стороны. А с другой - не менее отчетливое Сходство с... изделиями древнейших североамериканских археологических культур, возраст которых 10-20 тысяч дет. Памятники дюктайской культуры обнаруживаются все севернее, в новых и новых местах по долине Лены. И самый северный на сегодня - между Якутском и Покровском.

Невольно возникает мысль, что речь идет о медленной миграции центральноазиатских племен (родов, семейств, орд) через Приамурье, Якутию, "Берингию" (то есть Чукотку и Аляску, тогда соединенных перешейком) в Северную Америку.

И еще получается, что в конце древнего каменного века долины Лены и ее притоков служили как бы коридорами перемещений двух человеческих потоков. Один имел истоком Прибайкальскую культурно-историческую область палеолита. А ее культурные традиции, в свою очередь, как считают многие специалисты, тянулись к Средиземноморско-европейскому центру становления человечества. А другой поток, "дюктайский", напрямую связан с восточным, азиатским центром антропогенеза. Встретились ли эти потоки на ленских берегах? А если встретились, то что? Столкнулись, перемешались, слились, потекли рядом и независимо? Все эти загадки еще ждут своего разрешения.

Новый всплеск активности человеческой деятельности в Якутии связан уже с новым каменным веком - неолитом. То есть со временем, удаленным от нас на 6,5 - 3,5 тысячи лет. (Тут надо иметь в виду, что это - только "якутские даты". А в других культурно-исторических областях рубежи исторических этапов могут сдвигаться. Причем иногда очень заметно.) А главное общее отличие неолита - это новые навыки и умения человека, оставляющие новые материальные следы. Человек якутского неолита овладел искусством сверления и шлифовки камня, вооружился луком и стрелами, научился замешивать глиняное тесто, лепить из него посуду, сушить ее на солнце, а потом и обжигать на огне. Вот именно обожженная глиняная посуда - керамика - с тех пор и надолго становится главным признаком выделения, или "опознания", той или иной археологической культуры.

Иным стало и неолитическое искусство. От наивного, но выразительного, могучего реализма палеолита художники неолита ушли в условность, схематизм, стилизацию. Вместо индивидуальных "портретов" соседей человека по приледниковой равнине - бизонов, лошадей, мамонтов, наскальные панно теперь изображают целые многофигурные сюжетные композиции. В основном это сцены охоты. Или, может быть, магических ритуалов, способствующих ее успеху?! Интересно, что основным персонажем неолитических писаниц становится лось-животное преимущественно лесное. Он вытеснил прежних главных "героев" первобытных фресок Якутии: бизонов, лошадей, оленей - обитателей открытых пространств. Еще одна художественная новинка неолита - появление на фресках самого человека Правда, изображенного тоже очень условно, стилизованно. Некоторые из таких фигур как будто облачены в "спецодежду" шамана - рогатые головные уборы, страшные маски, детали одежды в виде крыльев или хвоста.

Очень похоже, что неолитические фрески Якутии - это уже не "искусство для искусства", а принадлежность какого-то культа;

Видимо, в представлении своих творцов и зрителей они имели мистический, сакральный смысл. Наверное, этим изображениям поклонялись, совершали перед ними или с их участием какие-то религиозные обряды, ритуалы. Недаром у подножия некоторых таких писании археологи раскапывают целые "кладовые" жертвоприношений. Под "писаной скалой" Туой-Хая на Лене было обнаружено захоронение... собаки. Причем явно ритуальное - со следами кремации и засыпанное охрой. А охра - непременная принадлежность всех ритуальных захоронений каменного века. Видимо, из-за ее сходства по цвету с кровью. А кровь - это жизнь. Под другой "многослойной" писаницей на скале Суруктух-хая, что стоит при впадении в Лену реки Мархи (ниже города Олекминска) обнаружены предметы самых разных эпох - от неолитических наконечников стрел до современного винтовочного патрона. Похоже, за 6 тысяч лет внутренний мир человека изменился не настолько, чтобы мы не могли понять своих далеких предков. И они хотели легкого успеха, благополучия, достатка. И им был известен принцип "ты мне - я тебе". Только эти вечные понятия от эпохи к эпохе наполнялись все новым содержанием.

Вообще же неолит Якутии очень богат памятниками. В последние годы их обнаруживают не только в Центральной Якутии - по долинам Лены, Алдана, Вилюя, Олекмы. Открыты и изучаются памятники неолита по якутским "окраинам" - в долинах Яны, Индигирки, Колымы. Открыты они даже на полярных низменностях - по рекам Оленек, Анабар, в дельте Лены в тундровых междуречьях этих долин. Это поселения неолитических рыболовов. Со своим специфическим инвентарем - каменными и костяными гарпунами, крючками, грузилами - они селились по сухим песчаным межозерным буграм - кырдалам. Точно так же и сегодня устраивает здесь стоянки всяческий кочевой люд: оленеводы, геологи, биологи, те же рыбаки или охотники. Кстати, кроме характерных для рыбацких поселений свалок рыбных костей, здесь обнаружены и довольно странные вещи - раздробленные и обожженные человеческие кости, однако безо всякой охры или других признаков ритуального захоронения...

А еще интереснее, что здесь, в тундре, где "каменных дел мастера" безусловно испытывали затруднения с добычей сырья, сложилась собственная своеобразная "каменная индустрия". На очень редких здесь скальных выступах - "мысах" - на площадках в 15-20 кв. м находят тысячи каменных отщепов, груды отходов производства, орудия труда - камни-наковальни и камни-отбойники, а также заготовки-полуфабрикаты - все, только не готовые изделия! То есть "каменные кузнецы" устраивали свои мастерские не там, где жили, а там, где это было "технологичнее". Конечно, гораздо удобнее и легче носить на своем горбу по болотистой кочковатой тундре только готовый продукт, а не все свое "производство" - от сырья до инструмента. И ни грамма лишнего груза! Стоит еще отметить, что такие скальные мысы - это единственные АЮСТЯ в тундре, где ветер способен спасти от гнуса. А он особенно страшен тому, кто вынужден долгое время неподвижно сидеть с опущенным лицом и занятыми руками. А может быть, древние мастера забирались в свои секретные скальные "лаборатории" еще и потому, что хотели избежать "промышленного шпионажа"?! Сберегали таким образом свои профессиональные, цеховые секреты. В низовьях Лены, недалеко от озера Уолба, были впервые обнаружены наконечники стрел особого типа - в виде длинного треугольного напильника, с заостренным насадочным черенком. И такие кинжалоподобные наконечники в неолите распространены очень широко - до Скандинавии и Арала. Видно, все же не удалось мастерам якутского неолита уберечь свои секреты от посторонних глаз. Один из таких "производственных центров" существовал на самом "входе" в Якутию, почти в дельте Лены на обрыве ее высокой террасы, в урочище Хайыргас.

Вообще же в Якутии известны сотни стоянок, могильников, отдельных находок, относящихся к неолиту. А уж литература о них, научная и популярная, исчисляется десятками книг и сотнями статей. Так что нет ни возможности, ни смысла не только описать каждый из них, но и просто перечислить. Лучше рассказать о тех памятниках, которые встречаются на описанных здесь далее конкретных маршрутах.

Кроме того, такое обилие информации приводит, конечно, к бесконечным спорам среди археологов, историков и специалистов других отраслей науки. Сегодня существует несколько мнений о периодизации, объединении памятников по разным признакам в различные группы и археологические культуры. Очень различаются взгляды специалистов и на связи неолитических культур Якутии с соседними и даже дальними краями. Здесь усматривают и центрально-азиатские, и дальневосточные, и европейские, и американские влияния.

Спорного очень много, но все же кое-что ясно. Например, уже 6,5-3,5 тысячи лет назад люди населяли, во всяком случае посещали, все основные долины современной Якутии. Эти люди и есть предки тех племен, с которыми впоследствии, через многие сотни лет, столкнулись сначала байкальцы-тунгусы, предки эвенков и эвенов, потом - и предки самих саха-якутов. И эти ленские аборигены оставили всем последующим пришельцам многое из своей материальной культуры, языка, религии и преданий. Оставленные ими предметы - орудия труда, бытовая утварь, рисунки на писаницах свидетельствуют, что еще в начале XX века коренные жители Якутии - эвенки, юкагиры (ламуты), якуты - пользовались, например, котлами и горшками той же формы и с теми же орнаментами, охотились с тем же мечевидным копьем-пальмой, жили в таких же жилишах урасах, почитали тех же духов, что и их неолитические предшественники.